Я не знаю, кто Автор, но ему — респект))
В то далекое зимнее утро мама сказала мне:
-Сынок, как ты относишься к тому, чтобы поучаствовать в городских соревнованиях лыжников в возрастной категории от семи до девяти лет?
— Положительно, — ответил я маме. —Тем более лыжи у меня есть.
Как раз за пару дней до этого мне купили замечательные деревянные лыжи. Красные.
Название не вспомню сейчас, но точно помню, что на них был изображон Волк из мультфильма про Ну погоди.
Отец сделал мне на них крепления из резинок, чтобы можно было кататся прямо в валенках и смазал специальной мазью, которая была похожа на шоколадный батончик. Я даже попробовал откусить кусочек, но вкус у мази оказался совсем не шокаладный, а горький-пригорький с отвратитильным еловым привкусом. — подумал я, а сам улыбнулся и сказал:
— Отличная мазь, папа!
— Скользить будут, что твой пес*етс — сказал отец и залихвацки подмигнул мне правым глазом.
В тот же день чудесные лыжи были опробованы во дворе и весьма успешно. Правда я пару рас лофко наи*нулся, но это ж х**ня, не больно падать совсем, в пехоре-то. Зато сразу видно— скользят.
Паэтому к перспективе поучаствовать в городских соревнованиях я отнёся с энтузиазмом.
— Мама, я же их всех там порву, как стаю прамакашек— сказал я маме.— У меня же к лыжам талантище.
— Ах ты мой скромняшка— умилялась мама.
В общем к двенадцати часам мы уже были в городском парке культуры, где всех желающих потягатса в лыжном спорте записывали в спициальную тетрадку и выдавали тряпошный номер, который надо было привязывать по бокам виревочками. Мне дастался номер двацать один.
— Двацать один— мы победим!— сымпровизировала на ходу мама.
— Двацать один— говна поедим!— весело отазвался чей-то чужой родитель.
Я погрозил ему лыжной палкой: иш ты, шутник какой выискался. Щас типо нечаяно ткну палкой в глаз— будеш знать, говноед х*ев.
Рядом готовились к забегу другие рибята. У большинства из них лыжы были не деревянные, а дешёвые— пластиковые. И без волка. Зато с надписью на англицком языке.
— Фишер, это в переводе рыбак,— сказала мне мама.
— Какие же придурки эти мальчишки— сказал я.— Зачем им рыбацкие лыжи? Мы ж не на рыбалку собрались, а на гонку. А подивались —то как, фраера: одни шерстяные костюмы, какие-то совсем несерьезные ботинки, которые к лыжам пристегиваютса, да шапочки с неприличным названием . Разве они не видят, что зима на дваре? Холодно ведь до опиз*инения.
Рыбаки, *ля. Модники на**й.
То ли дело я: на ногах — штаны-комбез, туловище надежно защищено от морозов и ветров пехорой, на голове— кроличья шапка на резиночке, на руках — меховые рукавицы (тоже на резинке, штоб не прое*ал). Ну и валенки конечно. Я ж не рыбак. Я нормальный.
Все конкуренты а*уеть как сосредоточенно надрачивали сваи лыжи своими мазями-шакалатками и косились на меня, а те кто стоял подальше, тыкали в мою сторону пальцами и хихикали.
— подумал я— — и попытался самостоятельно завязать номерок. Этот номер у меня не прошёл, пришлось задействовать маму.
Наконец появился толстый мужик с пистолетом.
— Ща он подстрелит хохотунов сраных, — обрадовался я, но мужик ни в кого стрелять не стал, а выстроил всех участников, включая меня вдоль нарисованной красной краской полоски и сказал:
— Объявляется забег на три километра среди участников от семи до девяти лет. Старт— после сигнального выстрела. На старт, внимание, марш!— и выстрелил в небо.
Все рыбаки ломанулись вперед. Я же немножко протупил и оказался позади всех.
— подумал я — и прибавил хода.
Но рыбаки все никак не сдыхали, а все дальше и дальше удалялись от меня
— Лыжню! лыжню!— яростно кричали они.
Зато внезапно сдох я. В пехоре мне вдруг стало очень жарко, голова тоже вспотела, хотя на улице был зверский мороз, а валенки постаянно выскальзывали из резинок. Вскоре я потерял из виду последнего из рыбаков.
— подумал я— и попытался прибавить скорости, но тут у меня вдруг сбилось дыхание и закалоло в боку.
Я остановился и стал ждать, когда придет второе дыхание. Второе не приходило, оставалось первоеприличия я потихоньку попиз*овал дальше. Х*ли стоять-то. Тем более, пока я стоял, то изрядно замерз, а стикающиий с е*ла пот застыл на шапке мелкими сосульками.
Пройдя еще метров сто я обнаружил развилку. Куда идти налево, или направо я не знал и попиз"ошил налево. Я всегда, если чо, хожу налево.
Иду значит неторопливо так, жду когда впереди покажетса первый сдохнувший рыбак.
Х*юшки! Съе*ались падлы.
— думаю. —<Зато так здоровски, как я, никто из вас Гитлера из пластилина не слепит. И к математике у меня способности есть. А бегать на сраных лыжах большова ума не надо. Беги себе и беги.
Тут мне вдруг приперло посрать. А посрать на лыжах ой как непросто. Тем более, когда ты в комбезе. У нас один мальчик со смешной фамилией Рокахулин попытался как-то в таком комбезе поссать. Результат получился плачевный— нассал себе в лицо. С тех пор мы с ним больше не дружили, с обоссаным-то. Он обижался, даже плакал, а мы шутили над ним.
— спросим— .
Такая вот петрушка. А представляете как в этом комбезе среца?
В общем пришлось мне снять пехору, стянуть этот е*аный комбез и сесть срать прямо на лыжню. Получилось все ах*еть как неловко— я насрал себе на лыжи.
К тому же бумажку для подтирания жопы мама мне положить в карман не догадалась. Так что вытирал я жопу снегом. Очень неприятно вытирать жоппу снегом— такое ощущение, как будто тебя начинает [мат] снегавик. Или снежный человек какой. Нет сынок, это фантастика.
Пока я срал, на развилке вдрук появился мужик в блестящем спорткастюме, специальных очках и на лыжах. Если б я [мат] на такой скорости, я давно бы низложил всех рыбаков к е*еням.
— Лыжню, [мат]!— заорал мужык.
Я, как был, с голой жопой, попробовал спрыгнуть с лыжни, но запутался в штанах и рухнул на бок. Гавно соскользнуло с лыж и угодило в лыжню.
Мужик своими белоснежными лыжами как въедет в гавно!
— Ах ты засранец мелкий!— кричит.— У*быш *ля! Ты чо вобще делаеш на взрослой трассе? Пиз*уй отсюда!— и прибольно ткнул меня в голую жопу лыжной палкой, а потом почесал дальше. А я ему вслед кинул гавняный снежок, которым вытирал жопу. Попал.
Сам же отчистил снегом лыжи от гавна, натянул штаны и пехору и попиз*ил дальше.
Через несколько минут я напаролся на еще одну развилку. Свернул налево, кудаж еще. [мат] значит, [мат], вдуг бац! Что я вижу! Финиш, *ля! Толстый мужык, мама, родители придурошных рыбаков. Ура!
А сзади кто-то пыхтит. Обернулся— а это один из рыбаков меня настигает, самый шустрый который. —думаю, да как в*ебу вперед. Сам от себя такой прыти не ожидал. И второе дыхание откуда-то появилось. Вобщем не догнал меня рыбак. Я опередил его на один метр.
-Ур-ра-а!— закричала мама— Двадцать один— мы победим!
— Надо же, на деревяшках и —первый.— удивился толстый мужык. — Да еще и в валенках. Кстати, от кого это так говном несет?
— Не *бет, —говорю, — давайте свой приз *бучий и я пашёл.— А то скучно с вами, лошками, соревнаваться. Пиз*уйте лучше на рыбалку, может хоть там у вас чего получица.
— Что-то я не припомню, что-бы он меня обганял,— сказал тот мальчик который так и не смог меня догнать и получил почетное второе место.— Срезал! Он срезал!
Я ничего не стал ему говорить, а просто, как бы ничаянно ткнул его палкой в пах, от чево он ловко сложился, как складной ножик и притих, а сам пошол к толстому за призом.
Приз был гавеным— шахматы.
— падумал я— , но шахматы взял, а, впоследствии подарил их одному лошку на день рожденья.
Так же на мое имя выписали грамату, типа чемпион и все такое. Потом я ее повесил на стене, где она висела до самого десятова класса.
— Как я их всех!— гордо сказал я маме.
— Я знала, что ты победишь сынок. Ты же у меня самый-самый.— ответила мама.
Я взвалил на плечи лыжи, мы взялись за руки и попиз*или домой.
Позади группа рыбаков пыталась что-то доказать толстому мужику, но нам на них было насрать. [мат] бы я им што отдал, пи*арасам. Пускай сначала на лыжах кататься научатьа как следует.
А к лыжам, кстати, я после этого случая совершенно охладел. Увлекся анани.)